Донбасский разлом: причины, суть, итоги конфликта на Юго-Востоке Украины
Скачать 428.91 Kb.
|
"Военторг" и "отпускники" О принципиальном отказе России от военной интервенции тотчас стало известно на Западе. Однако Москва получила явно не ту реакцию, на которую она рассчитывала. Ободренный поступившими после 24 апреля из Вашингтона четкими гарантиями ненападения со стороны восточного соседа, Киев 2 мая перешел в масштабное наступление по всем фронтам — внутренним и внешним. Произошла кровавая "Одесская Хатынь", которая должна была стать уроком всем внутренним "колорадам", и начался решающий штурм Славянска. Политика же Кремля, который стал терять контроль над ситуацией, приобрела "двойственный и ситуативный характер", когда, с одной стороны, сохранялась задача избежать полномасштабного втягивания в военный конфликт на Украине, а с другой стороны, принимались меры к тому, чтобы не допустить имиджевых потерь правящего режима внутри страны и за ее пределами, что предполагало сохранение возникшей Новороссии, которую к тому же можно было использовать в качестве разменной монеты в отношениях с Киевом и Вашингтоном. Как бы то ни было, официальная Россия волей-неволей превратилась в заложника конфликта на Донбассе. Русским повстанцам, десятками ежедневно погибающим под ударами десятикратно превосходящего противника на линии фронта от Славянска и Краматорска до Северска и Лисичанска в мае и июне 2014 года, своим героизмом и самопожертвованием удалось максимально раскачать мобилизационный ресурс русского гражданского общества, которое предъявило резонные вопросы российской власти о целях ее политики на Донбассе. Один из наиболее популярных военных корреспондентов "Комсомольской правды" Дмитрий Стешин в июньском интервью совершенно верно подметил, что "у русских есть самая главная военная тайна… Это совершенно безумный мобилизационный потенциал в горячих конфликтах". Миллионы рублей пожертвований, тысячи добровольцев, митинги поддержки (искренние и подлинно народные, в отличие от демонстраций бюджетников, наспех собранных по разнарядке в поддержку Крыма весной 2014 года) и потоки гуманитарной помощи сделали армию Новороссии, начинавшуюся с "трехсот стрелковцев", реальностью и поставили Кремль перед фактом ее признания полноценной стороной конфликта. Блогер Б. Рожин, являвшийся одним из активных координаторов сбора помощи для восставшего Донбасса, позже вынужден был признать: "Далеко не все понимают, что ополчение вытянуло во многом не только на централизованных поставках (от российского государства. — Д.Л.), но за счет тех грузов, которые собирали всем миром. В какой-то степени проект "Новороссия", при всех государственных в него вложениях, стал итогом "народного краудфандинга" в материальных и нематериальных итерациях. И поэтому с ним уже так просто не расстанутся". Кремль при этом, используя рычаг военной и гуманитарной помощи ополчению, пытался маневрировать, снабжая в первую очередь те силы на Донбассе, которые были наиболее лояльны ему. К концу лета, например, широко стала известна поступившая из кремлевских структур директива перекрыть снабжение по линии "военторга" в отношении вырвавшегося наконец на оперативный простор из блокированного Славянска министра обороны ДНР И. Стрелкова и подконтрольных ему частей. Но даже с учетом этой меры Кремль не посмел открыто посягнуть на завоевавшего немалый авторитет и популярность как на Донбассе, так и в самой России военачальника, продолжавшего сидеть исключительно на "народной гуманитарке". Слишком жива была в Кремле память о "разгневанных городских сообществах", и слишком велик страх растерять едва только сформировавшееся "посткрымское консолидированное пропутинское большинство". Тем временем ожидаемого весной 2014 года распада украинской армии не случилось, как и ее совместного с ополченцами похода на Киев. Ситуация на фронтах складывалась все более драматично. Поток беженцев, пересекающих российскую границу, достиг к середине лета нескольких сот тысяч человек. А положение остававшихся на Донбассе жителей приближалось к критическому. В ходе масштабного наступления украинской армии в июле ополченцы терпели череду поражений, сдавая один город за другим. Рассекающие удары украинских механизированных частей позволили Украине взять под контроль большую часть границы ДНР и ЛНР, создав угрозу снабжению республик из России. Начавшиеся с атаки под Зеленопольем 11 июля т.н. "боевые действия на нуле" (на нулевой отметке границы, куда стали заходить российские войска и ополченцы для обстрелов территории, контролируемой украинскими войсками), несмотря на ощутимые потери украинской стороны, не приносили ожидаемого перелома оперативной обстановки. Даже при наличии мощной огневой поддержки с российской стороны действия ополченцев по блокированию украинских частей в т.н. "секторе Д" выглядели крайне неэффективно. В этих условиях Кремль снова вынужден был вернуться к теме военной интервенции. Б. Рожин сообщает, что его Центр гуманитарной помощи Новороссии 22 июля "с границы" получил информацию о том, что "в связи с тяжелой ситуацией на фронте готовится открытый ввод российских войск". По данным Б. Рожина, "ввод планировали осуществить в течение 3 дней", и Центр в ожидании этого развил кипучую деятельность — даже был составлен специальный текст, приветствующий "ввод миротворческого контингента с целью прекращения убийств мирного населения на Донбассе". Тем не менее в последний момент мирная линия вновь одержала верх, и "готовность № 1 была отменена". По всей видимости, свою роль вновь сыграли угрозы западных лидеров (в первую очередь канцлера Германии Ангелы Меркель), на этот раз пообещавших лично Путину постараться склонить президента Украины Порошенко к мирному разрешению конфликта. Не последнюю роль, разумеется, играла и непредсказуемость полномасштабной военной кампании против 40-миллионного государства. Если бы военную победу на Донбассе не удалось закрепить дипломатически и Киев продолжил бы сопротивление, приглашая российские войска в глубь страны, это стоило бы не только колоссальных человеческих потерь, но и обернулось бы, возможно, страшной геополитической катастрофой и изоляцией России на международной арене как явного агрессора и оккупанта. Все эти варианты должны были просчитывать в Кремле, поэтому военная интервенция в конечном счете была оставлена лишь в качестве самой крайней меры. Пока же данные европейскими лидерами обещания воздействовать на Порошенко оставляли надежду на возможность заморозить конфликт до конца лета и перевести процесс строительства народных республик под патронажем России в практическую плоскость. Отказ от прямого военного вмешательства, разумеется, не означал "слива Новороссии". Давление на украинские власти решено было лишь усилить. Помимо начала активных и регулярных "боев на нуле" и объявления откровенного сезона "скидок и распродаж" в "военторге" на Донбассе уже в июле появились первые военные "отпускники" из российской армии. Пока еще не столь многочисленные, они формировали ударные спецподразделения для оказания помощи ополченцам на наиболее сложных участках фронта. А в тыловом Краснодоне специалистами российского Генерального штаба стал формироваться координационный центр армии Новороссии, призванный повысить слаженность действий всех ее разношерстных военных формирований. И такой помощи, однако, оказалась не под силу переломить ход военных действий. Опыт ликвидации первого южного котла показал крайнюю неэффективность действий ополченцев, по-прежнему на порядок уступающих украинской армии и по численности, и по вооружению и технике, и по тактической выучке. Не успели они полностью ликвидировать пограничный котел в украинском "секторе Д", как получили два опасных прорыва украинской армии в районе Миусинска, Красного Луча и Шахтерска. К середине августа стало очевидно, что "военторг" даже в условиях всех "скидок" и "распродаж" не справляется со своими задачами. Оперативная обстановка для ополченцев становилась все более критической. Горловка к середине августа оказалась в почти полном окружении, начали замыкаться кольца блокады вокруг Донецкой агломерации и Луганска. Падение Саур-Могилы грозило и вовсе катастрофой. А утрата ополченцами контроля над руинами Иловайска делала ад уличных боев в миллионном Донецке реальностью. Порошенко, предвкушая скорую военную победу и подстрекаемый Вашингтоном, игнорировал вялые внушения европейских миротворцев. Триумф Киева и полная ликвидация Новороссии теперь означали для Москвы не только переход через границу новых волн беженцев и тысяч озлобленных и вооруженных ополченцев, но и неизбежную постановку вопроса о Крыме, решать который, возможно, пришлось бы посредством столкновения с отмобилизованной и закаленной в боях на Донбассе украинской армией. Но главная угроза, на наш взгляд, для Кремля крылась в другом — катастрофа на Донбассе при проявленной Кремлем пассивности могла неконтролируемым образом дестабилизировать обстановку внутри самой России, лишив правящий режим рекордной поддержки в обществе, зафиксированной в марте-апреле 2014 года на волне невиданного ранее национального подъема. Иными словами, следует признать, что если проект Новороссии и победил во внешнеполитической концепции Москвы летом 2014 года, пусть и в значительно урезанных рамках, то это произошло в том числе и благодаря общественному давлению снизу. Спасти ситуацию в терпящей поражение Новороссии могли только отборные военные части, еще с весны изматывающие себя бесконечными "учениями" в Ростовской области. И фактор вновь проявленного общественного мнения, на мой взгляд, не в последнюю очередь способствовал тому, что они все-таки дождались своего боевого приказа. Коренной перелом в войне наступил в ходе грандиозного пограничного сражения за Степановку и Мариновку в середине августа 2014 года. Победа позволила ополчению пробить еще одну "дорогу жизни" к российской территории и оформить второй крупный котел, в который угодили новые крупные украинские подразделения. 18 августа 2014 года Путин неожиданно наградил орденом Суворова 76-ю гвардейскую десантно-штурмовую Черниговскую дивизию, более известную как Псковская, за "успешное выполнение боевых заданий" и "проявленные при этом личным составом мужество и героизм". Награждать действительно было за что. Страшный разгром за считанные дни на южном фронте стал для украинской армии предвестником надвигающейся военной катастрофы. Но произошедшее затем в течение трех недель на широком фронте от Новоазовска и Мариуполя до Еленовки и Иловайска стало для украинской стороны и вовсе подобием апокалипсиса. Механизированные ударные кулаки "отпускников" при поддержке колоссальной огневой мощи в 20-х числах августа 2014 года сокрушили украинскую оборону у Амвросиевки и Старобешево, превратив Иловайский котел в символ украинской военной катастрофы, в своеобразное мини-подобие Сталинграда для немцев. За две недели конца августа и начала сентября Украина лишилась половины всей своей военной техники и почти трети всей живой силы, задействованной в зоне АТО: до 4000 солдат и офицеров были убиты, почти 2000 попали в плен или пропали без вести, более десяти тысяч были ранены. Военная победа "отпускников" и "работников военторга" (едва ли кто-либо сегодня усомнится в том, что ополчение, с трудом сдерживавшее до этого натиск противника, могло самостоятельно совершить такой подвиг), обескровившая украинскую армию, лишившая ее наступательного потенциала, стала главным залогом того, что Новороссия состоится как государственно-политический проект. Минское перемирие и "особый статус" Донбасса были силой выбиты у украинского руководства, признавшего, по сути, свое бессилие. Сурков против Стрелкова. К вопросу о политических целях наступления "отпускников" Решение показать "отпускникам" зеленый свет далось Кремлю, зажатому в угол санкционным давлением Запада, крайне непросто. И оно, по всей видимости, действительно явилось крайней и вынужденной мерой с целью закончить наконец конфликт в как можно более краткие сроки в условиях, когда все другие меры, главным образом дипломатического воздействия на Киев и Вашингтон, были исчерпаны. К августу стороны оказались в патовой ситуации. Российский "военторг" не позволял Украине окончательно раздавить восставший Донбасс, но и не давал надежд ополченцам на коренной перелом в войне. Заморозить конфликт Порошенко не соглашался, несмотря ни на какие угрозы из Кремля. Поддерживавшие украинского лидера Соединенные Штаты также требовали от Киева войны до победного конца и нулевых уступок России. Бесконечно кровоточащая рана Донбасса более всего, безусловно, устраивала Вашингтон, намеревавшийся использовать негативное воздействие данного конфликта для экономического и политического ослабления России и путинского режима. Более же всего Вашингтон был заинтересован в усиливающемся под влиянием конфликта на Донбассе раздоре между Россией и ЕС. Оказавшись в безысходной ситуации, Путин принял решение разрубать гордиев узел силой. У наступления "отпускников", разумеется, был и гуманитарный аспект — войну следовало закончить до наступления осенних холодов, которые могли резко усугубить и без того масштабную гуманитарную катастрофу на Донбассе. Никакие границы Большой Новороссии (и даже коридор до Крыма) Кремль в данном случае не интересовали в принципе. Войска были остановлены в тот самый момент, когда два крупных города на азовском побережье с преимущественно русским населением — Мариуполь и Бердянск — фактически лежали на блюдечке, а на большом пространстве от Мариуполя до Волновахи, по сути, образовалась оперативная пустота, позволявшая "отпускникам" без особых проблем выйти на границы Донецкой области. Этого сделано не было вопреки стенаниям лидеров ополчения Новороссии. У наступления "отпускников" была иная цель. И крайне скромное участие в этом наступлении ополчения обеспечило ему второстепенную роль в переговорном процессе. В Минске лидеры ДНР и ЛНР Захарченко и Плотницкий выглядели простыми статистами, вынужденными склониться перед волей своего высокого покровителя. Что касается цели, озвученной наступающим войскам, она была предельно четко пересказана позже одним из офицеров, которому посчастливилось командовать "отпускниками": "Сил рассечь территорию Новороссии у ВСУ уже не было, но война всё больше погружалась в кровавый хаос — в зоне боевых действий оказались самые густонаселённые районы Донбасса. Счёт погибших мирных жителей пошёл на сотни. Необходимо было остановить эту бойню и принудить Украину к прекращению боевых действий и мирным переговорам. Для этого была разработана операция, и мы приступили к её проведению. <… > Никаких глобальных задач "дойти до Киева" мы не имели. Если сводить всё к одной формуле, то нанести поражение и создать условия для прекращения боевых действий и начала переговоров". Иными словами, Кремлю нужен был мир, который мог бы перевести конфликт на Донбассе в замороженную стадию любой ценой, даже путем отказа от половины территории бывшей Донецкой и Луганской областей. Говоря проще, во что бы то ни стало нужно было в сжатые сроки устранить негативный фактор, подтачивающий отношения Москвы с Западом и ежедневно ухудшающий экономическое положение России. Как только Порошенко запросил пощады, его просьба о приостановке наступления тотчас была удовлетворена. У отказа от решающего штурма Мариуполя было много причин — и страх перед лишними жертвами среди "отпускников", и сложность ведения боев в городской черте, которая раскрыла бы факт присутствия российских войск на украинской территории. Но главное, наверное, заключалось в отсутствии мотивации у Кремля нести дорогие жертвы ради создания крупного и дееспособного (потенциально независимого и от кремлевских структур, как показывал в том числе и приднестровский опыт) государства на Донбассе. Все это еще раз убеждает нас в мысли о том, что Новороссия, конечно, не являлась изначальным проектом Кремля, а его отношения с народными вожаками и вождями восстания оставались крайне непростыми. Вне всякого сомнения, пускаясь не по собственной воле в рискованное плавание, Кремль должен был уяснить, с кем он имеет дело в Новороссии и насколько вменяемы и адекватны с позиции интересов Москвы повстанческие лидеры Донбасса. Первый тревожный звонок для Кремля прозвенел еще весной 2014 года, когда, казалось, он оказался в патовой ситуации. В условиях, когда он вел мучительные переговоры с донбасским олигархом Ренатом Ахметовым и киевскими властями, пытаясь нащупать контуры некой автономии Донецкой и Луганской областей (главным участником переговорного процесса с российской стороны, по всей видимости, был Сурков), Игорь Стрелков, выступавший с максималистскими требованиями похода на Киев и всячески способствовавший активными действиями в Славянске эскалации конфликта, становился явной помехой для Кремля. Не мог Кремль ему, по всей видимости, простить и самого факта "повстанческой самодеятельности", которая так или иначе привела к вовлечению и России в опасный конфликт и заставила отказаться от более значимого для Кремля проекта федерализации Украины. Суть ставшего позже достоянием гласности конфликта между Стрелковым и Сурковым, в котором в роли разоблачителя Стрелкова принял участие даже небезызвестный Кургинян, состояла в следующем. Стрелков и его сторонники рассматривали победивший в Киеве Майдан как глобальный удар, нанесенный Западом по России в начинающейся, по существу, скрытно третьей мировой войне, как попытку отколоть от русского мира ее значимую часть — Украину. Запад руками "украинской хунты" объявил нам войну и не остановится на Донбассе, полагал Стрелков. Борьба поэтому, в его представлении, приобретала планетарный характер, а Украина и тем более Донбасс становились главным полем битвы. Насущные интересы России, полагал он, требуют уничтожения украинского государства в его нынешнем виде, что в том числе могло быть достигнуто и восстановлением исторической Новороссии от Днестра до Харькова. Стрелков при этом отказывал в признании украинской национальной идентичности, называя украинцев "оболваненными русскими", превратившимися в простых марионеток Запада. Само собой, что Кремль и лично Суркова, заинтересованного в как можно скорейшем урегулировании конфликта на Донбассе и снижении санкционного давления Запада, подобные идеи приводили в ужас. В планах Москвы было сохранение слабой Украины, с которой можно было бы продолжить диалог, но никак не ее уничтожение, что могло повлечь непредсказуемые последствия для самой России. Скорейшего успокоения требовали и интересы крупного российского капитала, и вопрос сохранения "баланса элит", от которого зависела устойчивость политического режима в стране. Поэтому ни о каком российском походе на Одессу, а тем более на Киев не могло быть и речи. Что касается представлений Кремля об этническом облике Новороссии, то Путин в одном из выступлений специально акцентировал внимание на его неоднородности — даже "самые русские области" Новороссии — Луганская и Донецкая — по своему формальному национальному составу отличались от Крыма. Разумеется, Кремль не готов был терпеть во главе народных республик неконтролируемых идейных вождей наподобие Стрелкова. Поэтому после вынужденного отказа Москвы от идеи федерализации Украины и принятия проекта Новороссии напрямую встал вопрос о тесной привязке руководства народных республик к Российской Федерации. Это было главное условие оказания и гуманитарной, и военной помощи со стороны России. Сурков, который летом и осенью развил активную деятельность на Донбассе, стараясь выстроить некую конфигурацию местной, созданной почти с нуля (маргинальной с точки зрения Кремля), элиты, пытался донести до нее идеи о том, что Москва должна понимать, ради кого она ввязывается в конфликт и рискует благополучием 140-миллионного государства. Ввиду самоустранения прежних административных элит на Востоке и Юге Украины и продемонстрированного ими нежелания поддержать и возглавить народные прорусские протесты, Кремль оказался в сложном положении. Устанавливать контакт напрямую с массами ему оказалось несподручным. Активисты возникшей в 2005 году организации "Донецкая республика" не раз сетовали на обделенность вниманием Кремля, который предпочитал налаживать связи прежде всего с системными региональными политиками, а не с внесистемным русским федералистским движением. Весной 2014 года Губарева, Пургина, Пушилина и прочих народных вожаков, обладавших, в понимании Кремля, нулевой легитимностью, Москва действительно не воспринимала всерьез. Поиски системного политика, который мог бы возглавить пророссийские силы на Юго-Востоке Украины, продолжались мучительно. Губернатор Харьковской области Добкин от этой роли отказался. В итоге пришлось остановиться на влиятельном функционере партии регионов Олеге Цареве, который с подачи Кремля смог занять виртуальное место спикера столь же виртуального парламента Новороссии. Именно через Царева Москва пыталась на начальном этапе гражданской войны на Украине транслировать две альтернативы для Киева — либо федеративная Украина, либо федеративная Новороссия в составе 8 областей. Однако в условиях резкой эскалации конфликта центр власти стремительно стал смещаться от гражданского к военному руководству народных республик. В ЛНР и ДНР стали складываться самостийные авторитарные военные режимы, что вполне укладывалось в логику тотальной войны на выживание. Реальной властью на местах завладели полевые командиры, часто находившиеся в достаточно сложных отношениях друг с другом и практически не контролируемые "официальными" властями самопровозглашенных республик. С ними Кремлю в итоге и пришлось иметь дело, выстраивая свою вертикаль власти в Новороссии. Главным был вопрос управляемости. Приняв в июле 2014 года принципиальное решение о борьбе за создание "второго Приднестровья" на Донбассе, Кремль первым делом постарался обезопасить себя от всех идейных и неуправляемых лидеров, которые могли бы не согласиться на "остановку по требованию" и поставить Россию под удар своими мегаломанскими стремлениями. Началась форсированная работа по утряске военного и гражданского аппарата в руководстве ДНР и ЛНР. Один за другим летом свои посты покинули Баширов, Болотов, Бородай, Губарев и, наконец, Стрелков. Уход Стрелкова, которому, по некоторым данным, не позволили даже остаться рядовым бойцом в Новороссии, стал самым болезненным и загадочным для его сторонников. Но вполне предсказуемым с точки зрения методов и целей политики, проводником которой выступал Сурков. Доподлинно известно, что в основе добровольного ухода Стрелкова с поста командующего вооруженными силами ДНР лежала определенная сделка с Кремлем, заключенная при участии Суркова, который ретранслировал военному вождю ДНР обещания, скорее всего данные лично президентом России. Едва ли будет ошибочным утверждать, что Стрелков принес в жертву свои личные амбиции и возможную успешную военно-политическую карьеру в ДНР ради спасения Новороссии. Близкий к нему блогер Эль-Мюрид 14 августа 2014 года записал в своем "Живом журнале": "Стрелков выполнил свою часть соглашения — ушел. Теперь время за теми, кто стоит за его уходом. Пришло время выполнять свою долю обещаний и обеспечить наконец ополчение всем необходимым для того, чтобы каратели были отброшены от донецких и луганских городов, чтобы перестали погибать мирные и ни в чем не повинные жители". Всего спустя пару дней случилась переломная победа у пограничных Степановки и Мариновки, а затем началась и основная фаза наступления "отпускников". Стрелков в последующих своих интервью пытался намекнуть на то, что его обманули. Однако едва ли в основе сделки со стороны Кремля лежали обещания похода на Киев или лишения Украины выхода к морям. Обязательства Москвы, пошедшей на крайний риск прямого вовлечения в конфликт, формально были выполнены практически в полном объеме: Новороссия как государственное образование, пусть и в урезанных границах, была сохранена, маховик украинского террора на Донбассе заметно замедлил свой ход, часть беженцев получила возможность вернуться в свои города и сёла, при активном участии России началось восстановление народного хозяйства и инфраструктуры непризнанных республик. Взамен же Россия получила практически полностью подконтрольные ей политические образования на Донбассе, которые можно использовать в качестве рычага давления на Украину, надолго перекрыв ей путь и в НАТО, и в Евросоюз. |
Похожие:
 | История этого конфликта служит подтверждением теории государственного капитализма, а война заставляет еще раз вспомнить о пролетарском... | | Район на севере граничит с Демидовским, на востоке – с Духовщинским и Кардымовским, на юго-востоке – с Починковским, Монастырщинским,... |
 | Кабардино-Балкарской Республикой, Республикой Северная Осетия; на юго-востоке — с Чеченской Республикой, на востоке — с Республикой... | | Юго-Восточной Украины средних лет. Установить подлинное авторство письма корреспондентам «моё!» пока не удалось, однако полагаем,... |
| Азербайджанская Республика, государство в юго-восточной части Закавказья. Площадь – 86,6 тыс кв км. Граничит на севере с Россией,... | | Возникшие в XVI в на всем юго-западе, юге и юго-востоке русских областей казацкие общины выступали как боевая сила в борьбе с крымскими... |
| На территорию нашего региона продолжают прибывать вынужденные беженцы с территории Юго-Восточной Украины. По данным правительства... | | На севере граничит с Винницкой и Кировоградской, на востоке с Николаевской областями. На западе с Республикой Молдова, на юго-западе... |
| Зарождение и эволюция форм общинной организации на Востоке. Механизмы социального регулирования в общине; виды неравенства. Роль... | | По всем вопросам легализации на территории Российской Федерации (город Когалым) необходимо обратиться в Отдел Управления Федеральной... |